Родители Ани Шкапцовой готовились к сожжению дочери заранее

Чем дальше продвигается следствие в расследовании деталей и обстоятельств 9-месячной Ани Шкапцовой, тем больше душу холодят новые данные – жестокость родителей малышки не знала предела. В распоряжении следствия появились последние фотографии, которая делали родители Ани до ее смерти и… после ее гибели. Life News предоставило фотографию, сделанную за неделю до смерти Ани 21 февраля, на этом снимке позируют мать ребенка и дедушка и беззащитной девочкой.

А спустя четыре дня после того, как Александр Кулагин сжег собственную дочь, попытавшись избавиться от улик, все та же «безутешная» мать счастливо позировала 8 марта перед фотокамерой в эротической фотосессии на кровати. Судя по всему, их совершенно не волновал тот факт, то они убили своего ребенка, поэтому не отказывали себе в простых житейских радостях в Международный женский день.

И вдруг выясняется, что убил Кулагин свою дочь не 2 марта, а 26 февраля, это значит, что до 4 марта они хранили трупик девочки на своем балконе, и только потом отец избавился от тела дочери, предварительно посоветовавшись с женой, как избавиться от улик. Александр Кулагин рассказывает: «Света настояла на кремации, не хотела, чтобы ее ребенка черви точили. И потом: в конце концов, ребенка может найти собака. А с помощью кремации получается, что тело не будет повреждено, а в голове он будет жить вечно».

К кремации своего ребенка родители готовились предварительно, они купили сумку, топорик, саперную лопатку и горючую смесь для розжига дров. Затем Кулагин рассказывал: «Для себя я поставил такую цель: Свете скажу, что кремировал, а сам закопаю. Попробовал выкопать яму, но земля была мерзлая. У меня не оставалось другого выбора, как провести кремацию. Горючей смесью мне не пришлось пользоваться: костер загорелся хорошо, и горел где-то три часа...»

А когда он расправился с этим жутким процессом, Александр позвонил Светлане: «Созвонился со Светой, сказал, что все сделал. Она еще переспросила: «Ты уверен, что там ничего не осталось. Я сказал: "Да, уверен"».